Еще повоюют
Ничего лучше национального государства
в сфере общественного устройства пока
не придумали. Стабильная мировая система
может строиться только на основе
признания этого факта
Национальные государства возвращаются
на авансцену мировой политики.
Глобализация, как безусловно доминировавший
в конце ХХ — начале ХХI века процесс,
привела к резкому нарастанию конфликтного
потенциала в мире. Из-за чего дальнейшее
размывание национальных границ и
легитимности национальных институтов
прежними темпами и в рамках нынешней
парадигмы развития становится невозможным.
Самым ярким подтверждением этой
гипотезы является повсеместный рост
военных расходов. Несмотря на окончание
холодной войны за последнее десятилетие
общемировые затраты на оборону, по
данным Стокгольмского международного
института изучения проблем мира (СИПРИ),
выросли на 37% и превысили в 2006 году 1,2
трлн долларов — абсолютный исторический
рекорд. Оборона же традиционно является
прерогативой национальных государств
— именно эта важнейшая функция исторически
обусловила появление самого института
государства. А потому все разговоры об
отмирании государств-наций являются
не более чем модными спекуляциями, иначе
не было бы упомянутого роста расходов
на оборону. И уж тем более не появлялись
бы масштабные программы по созданию и
развертыванию новых видов вооружений
вроде ПРО США.
Готовимся к войне
Рост военных приготовлений тем более
показателен, что происходит на фоне
исчерпания очередной волны глобализации.
За последнюю четверть века мир стал
более открытым и интегрированным, но
все же не сделался единым. А это
взрывоопасное сочетание.
Возросшая взаимозависимость вовсе
не гарантирует, что нарастающие
противоречия не приведут к открытому
конфликту конкурирующих центров силы.
Лучший тому пример — Первая мировая
война. Ведь идеи глобализации возникли
не сегодня. В начале ХХ века мир был в
чем-то даже более един, чем теперь, —
хотя бы потому, что практически весь он
контролировался европейскими колониальными
империями. И экономическая взаимозависимость
была, и по Европе можно было передвигаться
без паспортов, но это не спасло человечество
от фактически тридцатилетней мировой
войны (с 1914 года по 1945-й с небольшой
интерлюдией).
Сегодня конкурирующих центров гораздо
больше. И ситуация усугубляется
ослаблением международных институтов,
призванных регулировать глобальное
развитие. О кризисе ООН не говорит только
ленивый. МВФ и Всемирный банк из гарантов
мирового финансового порядка превратились
в рядовые второсортные банки — и по
масштабам, и по качеству принимаемых
решений. Переговоры о либерализации
мировой торговли в рамках ВТО безнадежно
забуксовали, и единственное, что
заставляет те же США держаться за эту
организацию, — система защиты
интеллектуальной собственности, от
которой критически зависит американское
экономическое лидерство. И даже такой
столп западного мира, как НАТО, — бледная
тень когда-то мощной организации. Более
или менее действует лишь система
нераспространения ядерного оружия
(если, конечно, отвлечься от появления
целого ряда "незаконных" ядерных
стран вроде Израиля, Индии, Пакистана
и, возможно, КНДР).
Кризис международных институтов
усугубляется тем, что США все больше
полагаются на односторонние действия.
В частности, подменяют четкую систему
международного права, гарантирующего
безопасность членам ООН, системой
прецедентов: если из лучших побуждений
разбомбили одну страну, то почему нельзя
разбомбить другую? Именно США в последние
годы лидируют по выходу из договоров,
накладывающих ограничения в военной
сфере. Равно как и по военным расходам:
по оценке СИПРИ, на эту страну приходится
46% общемировых трат на оборону.
Суммируя: эффективность международных
институтов, которые должны были
обеспечивать глобализацию под контролем
Запада, точнее, по американской модели,
критически падает. И на смену им ничего
не приходит. Поэтому странам в конечном
итоге остается одно: все больше
ориентироваться на самих себя, жестче
отстаивать свои национальные интересы
— и готовиться к худшему. А как показывает
тот же 1914 год, когда все начинают
наперегонки готовиться к худшему, оно
не заставляет себя долго ждать.
Государство и демократия
Другая причина, по которой национальное
государство рано списывать в утиль, —
вне него невозможно развитие и сохранение
демократических институтов. "Демократия"
не является антитезой "Государству".
Сильный госаппарат, скажем в США, вполне
мирно уживается с не менее сильной
демократической традицией. А лежащая
в руинах государственность Сомали не
дает никаких надежд на демократическое
развитие страны.
Попытки же последних пятнадцати лет
создать некий глобальный международный
формат развития демократических
институтов явно провалились. Различных
миссий ОБСЕ, гуманитарных интервенций,
сонма западных НПО с их многочисленными
рейтингами демократии и свободы слова
совершенно недостаточно. Подлинная
демократия возникает лишь в результате
кропотливых каждодневных усилий народа,
желающего видеть свою страну свободной
и процветающей.
Понятно, на чем строились неудавшиеся
попытки, — на "двух законах американской
внешней политики". Первый: главный
внешнеполитический интерес Америки
состоит в том, чтобы распространять
демократию во всем мире, поскольку это
способствует росту безопасности США и
их экономическому процветанию. Второй:
все, что соответствует национальным
интересам США, способствует распространению
демократии во всем мире, смотри "первый
закон".
Именно "второй закон" вносит
значительные искажения в американскую
внешнюю политику. Так, если стратегически
распространение демократии вписывается
в национальные интересы США, то тактически
интересы Америки могут значительно
отличаться (и, увы, отличаются) от идей
демократизации мира. Поскольку в
последние десять лет американская
политика делается все более ситуационной,
то и противоречие между декларациями
и действиями США на международной арене
становится все более вопиющим.
Поэтому же стремление многих стран
самостоятельно развивать свои
демократические институты зачастую
начинает входить в противоречие с
реальной политикой США в отношении этих
стран. Что опять-таки только стимулирует
национальные государства к обособлению
от различных международных демократизаторских
проектов.
Очевидно, что это также не способствует
стабильности мировой политической
системы. Если демократизация действительно
является одним из приоритетов, то
необходимы новые признанные правила
игры — полагаться исключительно на
добрую волю и бескорыстие Америки
становится слишком накладно. То же,
впрочем, можно сказать и о системе
безопасности. Стремительный экономический
и политический рост развивающегося
мира (прежде всего Китая) требует иной
конфигурации обеспечения международной
безопасности (одни США нести этот груз
не в состоянии) и более высокой культуры
учета интересов государств-партнеров.
Только так можно удержать мир от сползания
в новую пропасть глобальной конфронтации.
