Адреналин или поиски по ключевому слову

Почему сегодня люди прыгают с небоскребов, летают под облаками, лезут в горы на велосипедах, гоняют на сверхскоростях? Зачем они ставят себя на грань жизни и смерти? Что они испытывают? Что заставляет их рисковать? Почему они без этого не могут? Это что — зависимость? Куда девается инстинкт самосохранения? Это вообще нормально?

 

Подготовив вопросы, блокнот и диктофон, я отправился к специалистам, ученым, работающим в самых разных областях науки. В силу личного скептического, а местами и критического отношения к адреналиновым видам спорта я полагал, что тональность мнений будет схожей, что ученые — серьезные же люди! — единодушно назовут экстрим в лучшем случае блажью и бравадой, а в худшем — придурью и безумием. Но услышал совсем другое.

 

Николай АГАДЖАНЯН, один из ведущих исследователей в области адаптации, экстремальных состояний и резервов человеческого организма, профессор, доктор медицинских наук, академик Российской академии медицинских наук, Российской экологической и Нью-Йоркской академий и Международной академии астронавтики (Николай Александрович, как он сам выразился, любитель острых ощущений: занимался рафтингом, прыгал с парашютом, катался на горных лыжах, поднимался на пики Памира и Тянь-Шаня).

Поразительная вещь: все бизнесмены, состоятельные люди, истрепанные стрессом, зажатые в тиски дефицитом времени, работой, конкуренцией, приезжая в горы активно отдыхать, в один голос заявляют, что стоит им 25–30 минут провести в воздухе на параплане, как все негативные мысли исчезают.

 

Действительно, один клин вышибает другой: стресс положительного знака, связанный с красотой природы и с испытанием своего характера, стирает все отрицательные стрессы, вызываемые напряженными социальными ритмами. Вступает в действие принцип доминанты — очага возбуждения в головном мозге, который подавляет все остальные. Казалось бы, у этих людей все есть — деньги, дачи, возможности для любого отдыха и прочее. Но они несчастливы внутри. Городская жизнь — это обман и игры. А горы не обманывают, тут все очевидно, все честно.

 

Всегда были те, кому нужно испытывать свой характер и волю. А характер и волю еще ни один ученый, ни один прибор не измерял и вряд ли сможет измерить. Завоевание вершин — это не честолюбие, а испытание и наслаждение. Идя к вершине, человек не думает о смерти, цель высшая — покорение. Есть у тебя характер — ты победишь.

 

Человек должен проверять, испытывать и закалять себя. Нормальный мужчина занимается этим всю жизнь. У нас это свойство долго подавлялось страхом, а страх рождает эгоизм. Да и сегодня сложные социальные условия, неуверенность в завтрашнем дне, увы, не увеличивают число смелых, бесстрашных, независимых людей — альтруистов. А когда люди, способные ставить интересы другого человека выше своих собственных, исчезнут, эгоистическое общество само себя сожрет.

 

Желание испытать себя в экстремальных условиях и бросить вызов взрослому миру у молодых людей может реализоваться двумя путями. Избыток энергии находит выход в участии либо в неформальных агрессивных и криминальных группировках, либо в экстремальных спортивных объединениях людей, увлеченных спелеологией, дельтапланеризмом, маунтинбайком, парапланеризмом и т. д. Несмотря на разницу в социальной окраске и те и другие, хотя и разными путями, достигают выброса в кровь адреналина и эндорфинов.

 

Взрослея, человек успокаивается, реализуя себя в какой-то сфере деятельности и находя свою нишу в жизни. Но для многих обычная рутинная жизнь, сопровождающаяся постоянным стрессом, непосильна. Работая в условиях цейтнота, огромного потока информации и необходимости принимать решения, мы теряем ощущение жизни. В этой ситуации человек ищет выход. Одни, стремясь разгрузиться, переключиться и испытать новые ощущения, приходят к наркотикам, алкоголю. Другие — к экстремальному спорту, который позволяет в короткий промежуток времени испытать массу ощущений, вырваться из однообразия, посмотреть на мир по-другому, ощутить хрупкость жизни и осознать ее ценность. Некоторым экстрим просто необходим. Например, люди, которые участвовали в военных действиях, стремятся вновь поехать в такую командировку. Это вновь риск (часто сознательный и не за деньги), возможность самореализации, самоутверждения и получения адреналина.

 

С испытываемым нами хроническим стрессом связано такое явление, как болезни цивилизации. Если бы мы были менее цивилизованными людьми, то в любом конфликте прежде всего били бы друг другу физиономии. Но мы не можем себе этого позволить, скрываем свои эмоции и, что называется, делаем хорошую мину при плохой игре. При этом весь адреналин, который вырабатывается и не реализуется в мышечной активности, начинает проявлять гистотоксическое действие, негативно влияя на клетки организма. Если человек в состоянии стресса даст работу мышцам — пробежится или просто сделает несколько отжиманий, он защитит себя. Но об этом мало кто помнит.

 

Мы в своей жизни редко испытываем эйфорию. Ситуации, которые сопровождает чувство восторга, необычного счастья, можно пересчитать по пальцам: влюбленность, успех, победа... Неудивительно, что многие ищут блаженства и легкости, вызываемой эндорфинами, и хотят испытывать это снова и снова, пусть даже рискуя.

 

Экстремальный спорт нужен многим людям, однако заставлять себя заниматься этим не стоит. Испытать себя иногда все же надо, чтобы знать свой предел. Но нужно соотнести свои возможности и желания. Это каждый решает для себя сам.

 

Люди в основном живут ради ощущения удовольствия. Нет ничего приятнее чувства человека, который только что избавился от смертельной опасности (или опасности, которую в тот момент считал смертельной). Это очень острое чувство. Однажды испытавший желает его повторить. Так происходит потому, что во время положительного стресса в головном мозге вырабатываются эндорфины, и у человека возникает потребность в новой порции этих веществ, причем в большей дозе. И неважно, что вызвало у тебя позитивные эмоции — огромная отбивная, игра в шашки, симфония Филиппа Гласса или прыжок с вершины Джомолунгмы. Если тебе это нравится, в конечном итоге уровень эндорфинов повысится, и тебе захочется еще. Если человек однажды съел отбивную, выслушал полифонический опус или прыгнул с парашютом и ему это было ужасно неприятно, вряд ли он станет повторять это вновь.

 

У каждого человека своя чувствительность (определенное число рецепторов на нейронах в головном мозге) к вырабатываемым в организме эндорфинам. Тяга к риску — это не только особенность характера, это еще и особенность физиологии. Одному человеку, чтобы получить удовольствие, нужно одно количество эндорфинов, другому — другое.

 

В мужской популяции есть около 10% людей, приспособленных для войны, которым чувство опасности приятно. И количество эндорфинов им нужно большее. Их предназначение — догонять, рубить и стрелять, они так устроены. Если они находят свое место в жизни — все замечательно. А если оказываются клерками среднего уровня, сидящими в офисе, то свою активность и природную агрессию реализуют либо подручными способами — карьерным ростом (иногда мерзкими интригами), либо прыжками с парашютом. Такой человек должен получить свою долю удовольствия от опасности, восторга и радости от схватки.

 

Считается, что у людей, занимающихся экстремальными видами спорта, инстинкт самосохранения отказывает. Однако многие из них утверждают, что всегда испытывают страх. Инстинкт самосохранения не пропадает! Занимаясь экстремальным спортом, человек учится управлять не только парапланом, парашютом, байком или сноубордом, но и своим страхом. Ведь в конце концов всегда есть выбор — прыгать или нет, лететь или нет, нырять или нет. К тому же экстремалы стараются максимально обезопасить себя с помощью знания, навыков, современного снаряжения, страховки и т. д.

 

Зачем нужен экстремальный спорт? Чтобы сказать себе "я могу" и самоутвердиться. Но главное — получить возможность выйти из подчинения, почувствовав себя свободным. Да, катание на русско-американских горках — это тоже стрессовая реакция, тот же адреналин, если с удовольствием — те же эндорфины, но здесь ты пассивный объект, от которого ничто не зависит. Настоящий экстрим подразумевает активность, когда от тебя зависит многое. А это очень важно! Все мы находимся под давлением общества, обязанностей, условностей, правил, законов — ситуация управляет нами. Именно в этих условиях человеку как никогда

хочется самому управлять ситуацией, насколько это возможно. При этом влияние социума сводится к минимуму (за исключением участия спасателей, травматологов или реаниматологов). В экстремальном спорте человек принимает решение и отвечает за себя сам. Ни алкоголь, ни наркотики этого не дают — наоборот, это они управляют человеком, лишая его свободы.

 

Динамика изменения численности любой популяции, в том числе человеческой, подчиняется одним и тем же закономерностям. В качестве примера возьмем зайцев на необитаемом острове, которые непрерывно едят траву, плодятся и мрут. Каждый день рождается тем больше новых зайцев, чем больше зайцев есть в наличии. И каждый день некоторая доля наличных зайцев умирает. Если рождаемость превышает смертность, зайцы будут размножаться по экспоненциальному закону. То есть чем их больше, тем быстрее будет расти их численность.

 

Такой грубый, но в первом приближении правильный подход к расчету численности популяции верен только на начальном этапе. На длительном же отрезке времени он приводит к забавным результатам. Если зайчиха четыре раза в год приносит по двенадцать зайчат, нетрудно подсчитать, что суммарная масса потомства от единственной пары зайцев уже через сто лет должна превысить массу земного шара.

 

Отсюда следует, что в любой реальной ситуации размножаться зайцам что-то мешает. И это что-то — сами зайцы. Дело в том, что не существует ничего более страшного для живых существ, чем внутривидовая конкуренция. Все живые существа борются за выживание не с какими-то внешними недобрыми силами, а со своими же собратьями. И с ростом численности популяции при конечных ресурсах (в случае с зайцами ресурсы — это трава) внутривидовая конкуренция обостряется. Из-за этого рождаемость падает, а смертность растет. В какой-то момент смертность неизбежно сравняется с рождаемостью, и численность популяции стабилизируется.

 

В природе существует три основных механизма ограничения численности популяции: увеличение смертности, уменьшение рождаемости и третий, который нам как раз и интересен, — "механизм леммингов". При достижении некоего критического значения численности популяции очередное поколение рождается с подавленным инстинктом самосохранения, но обладает неизвестно откуда взявшимся стремлением объединиться и двинуться в произвольном направлении.

 

Практически все такие пионеры гибнут в первой же речке, но зато у них есть шанс завоевать новый ареал обитания. Численность же популяции в исходном ареале скачкообразно снижается, что и требовалось.

 

Так же становится перелетной оседлая саранча, если ее слишком много. А подростки в больших городах просто прыгают с мостов на крыши электричек, потому что другого варианта улететь куда-нибудь у них нет. Или, если хватает денег, занимаются экстремальными видами спорта.

 

Экстремалов я вижу в тех ситуациях, когда им требуется моя помощь — хирургическое вмешательство. Но главный вопрос, который они мне в этой ситуации задают, — не "когда я поправлюсь?", а "когда я смогу продолжать тренировки, прыгать, летать?.." И уже сам этот вопрос говорит о многом. Мне в этих абсолютно нормальных людях нравится их целеустремленность. Она не безголовая. Я не имею в виду тинейджеров, а говорю о людях 20—35 лет, идущих на оправданный, технически мотивированный и, подчеркну, контролируемый риск ради достижения своей цели, преодоления себя. Это достойно уважения.

 

Да, бывают травмы, не всегда человек может все просчитать или успеть выполнить то или иное действие, когда есть лишь доли секунды. И тем не менее экстремальный спорт — это лучше, чем наркотики или водка.

 

Пока я собирал мнения, голова работала. Может быть, экстрим — новый природный механизм для нейтрализации агрессии, накапливающейся в людях? А может, это и есть подлинный инстинкт самосохранения, толкающий нас на рискованные авантюры, чтобы мы спаслись как вид, уцелели и выжили среди компьютеров, криминальной хроники, автомобильных пробок, фастфуда и телефонных разговоров?.. Но я отвлекся.

 

Мы пытались найти истину, а нашли лишь ее элементы: характер и волю, уход от однообразия, эйфорию, ощущение удовольствия, желание самому управлять ситуацией, конкуренцию, целеустремленность. Так зачем людям экстрим? Ответ выбери сам.

 

Жизнь ускорилась, на отпуск есть одна неделя. Что можно успеть за неделю? Многое — если погружаться с аквалангом, ходить на доске под парусом или прыгать на велосипеде с одной горной кручи на другую. А заодно и отдохнуть так, как не отдохнул бы за месяц, сидя на даче и поедая блинчики со сметаной. Если кто-то хочет получить, условно говоря, 1 кг эндорфинов — и радости и отдыха соответственно, — то может набрать его мелкими порциями за месяц, а может крупными 200-граммовыми брикетами за неделю. Пассивные люди находят более простые пути получения удовольствий, экстрим — для людей активных. Условия нашей жизни этого требуют — вот почему сегодня столько любителей экстремального спорта и отдыха.

 

Биологическое назначение мужчин и женщин разное. Природа так решила, что самочка должна сидеть в гнезде, беречь себя и выкармливать птенцов, высматривая одним глазом самца получше. Задача самца совсем другая — забить всех других самцов, показать свое яркое оперение (головокружительные трюки на серфе), добраться до самочки и оставить потомство. Женщины идут в экстремальный спорт за мужчинами. Но как только на горизонте появляется гнездо, они из экстрима уходят.

 

Схема профессора Николая Агаджаняна.

 

Риск и нервное напряжение уменьшаются сверху вниз.

 

Фрирайд • Ледолазание • Скалолазание Альпинизм • Бейсджампинг

 

Слоупстайл • Горнолыжный спорт • Парапланеризм Дельтапланеризм • Прыжки на лыжах с трамплина

 

Фристайл • Сноубординг • Хоккей с шайбой • Регби

Американский футбол • Спортивная гимнастика

 

Горный туризм • Маунтинбайк • Спелеотуризм

Авиационные виды спорта • Автоспорт • Мотоспорт

 

Хели-ски • Пара-ски • Дайвинг • Каньонинг

Водные виды спорта • Серфинг • Виндсерфинг

 

Ударные виды единоборств • Велосипедный спорт Футбол • Прыжки в воду • Водно-моторный спорт

 

Подводный спорт • Парусный спорт • Водные лыжи Конный спорт • Дзюдо • Самбо • Сумо

 

Гандбол • Баскетбол • Тяжелая атлетика Классическая борьба • Акробатика • Водное поло

 

Пауэрлифтинг • Волейбол • Конькобежный спорт Легкая атлетика • Художественная гимнастика

 

Адреналин, между прочим, — всего лишь раскрученное коммерческое слово: "Ощути вкус адреналина!" Этот гормон, образуемый надпочечниками (8—10 нг/кг в минуту) и очень важный для организма, в экстремальном спорте не главное. Это вещество вырабатывается при любом стрессе, любой опасности. Неважно, плохо тебе или хорошо, адреналин выделился — организм отреагировал, кровь быстрее потекла к мышцам, и ты побежал, нападая или отступая.

 

А вот эндорфины (внутренние морфины) вырабатываются в головном мозге только при положительных эмоциях. Это система обезболивания, самозащиты организма, созданная природой для купирования болевой реакции. Выброс эндорфинов обеспечивает человеку ощущение радости, эйфории, комфорта, покоя. Это внутренний, идеальный наркотик: ломки нет, но удовольствие хочется повторить!

 

Автор этой статьи в порядке эксперимента испробовал на вкус 0,1-процентный раствор адреналина. Он оказался горько-соленым с каким-то плесневым привкусом. Не впечатляет.