— Мистер
Кроу, спасибо, что согласились поговорить
с нами. Это волнительно, учитывая вашу
нелюбовь к журналистам.
— Да
ладно вам. Я не так ужасен, как меня
представляют. Понятное дело, что репортёры
меня достали, но сами представьте — нет
бы вам делом заниматься, ведь в мире
столько проблем, о которых надо кричать
— политика, экономика, голодающие дети,
ядерные установки, а вы только и
занимаетесь тем, что бегаете за
знаменитостями в поисках сенсации. Вот
и подумайте: с одной стороны — задранная
юбка какой-нибудь актрисы, а с другой —
загрязнение мирового океана. Как вас
уважать за выбранный путь?
— При
таком отношении к журналистике зачем
вы сыграли репортёра в фильме "Большая
игра"?
— Сыгранный
мной журналист как раз полная
противоположность всем тем, кого я знаю.
Он хорошо осознаёт значение слова
"этика", он профессионален, он расследует
важное дело. Это моя роль, я это понял
сразу по прочтении сценария. Мне организм
сам всегда подсказывает, что моё, а что
нет. Если мурашки побежали, пока сценарий
читаю, если холодок внутри — надо
соглашаться. Вот это тот самый случай.
Потом начал входить в роль. Для меня это
процесс важный, я не из тех, кто пришёл
на площадку, прочёл свои реплики и
прикинул, что и как перед камерой. Мне
надо вживаться, изучать, я становлюсь
героем, которого играю. Вот так-то!
— Неужели
даже репортёром умудрились стать?
— Не
поверите, да! Хотя почему не поверите,
посмотрите фильм — думаю, поверите на
100 процентов. Ещё поучитесь у меня, как
нужно работать.
— После
работы что помогает расслабиться?
— Семья
и моя ферма. Дети вообще многое мне дали.
С ними я научился терпению и понял, что
такое настоящая любовь. Естественно, я
и до этого о любви имел представление.
Ведь я люблю свою жену — Даниэль, я так
долго добивался её, не раз делал
предложение, но дети — это какое-то
другое чувство. Только с их рождением
я понял, что такое полная самоотдача,
без отговорок и компромиссов. Когда у
тебя появляются дети, ты перестаёшь
жить для себя и начинаешь жить для них.
Я даже стал меньше сниматься, потому
что хочется почаще быть рядом с женой
и мальчишками.
— Они
любят смотреть фильмы папы?
— Старший
Чарли видел только куски из фильмов. Я
считаю, что 6-летнему пацану рановато
такое смотреть. Что уж говорить о
Теннисоне, которому всего-то три года.
Пусть сначала
подрастёт.
— Как
вы проводите время вместе?
— Приезжаем
на ферму, ухаживаем за животными. Если
в городе, то играем. Или я что-нибудь им
рассказываю. У мальчишек как раз такой
возраст, когда всё интересно. Помню себя
в этом возрасте. Я был без ума от Робин
Гуда. Наверное, поэтому сейчас так
увлечён съёмками картины о нём. Я прочитал
об этом стрелке всё, что смог найти.
Чарли и Теннисон тоже любят эту легенду.
Чарли даже со мной на съёмочную площадку
"Робин Гуда" ходил.
— Вы
строгий отец?
— Вовсе
нет. Всё им разрешаю. Игрушки покупаю
без ограничений. Надо бы как-то себя
сдерживать. Нельзя, чтобы они выросли
на всём готовеньком. То, что легко
достаётся, люди ценят очень невысоко.
— А
вам легко всё доставалось?
— Как
раз нелегко — голодом и тяжёлой работой.
Как и многие, я не сразу стал актёром —
приходилось перебиваться временными
подработками. Путь был тернистым, поэтому
сейчас я так ценю возможность сниматься
в хороших фильмах, но в то же время семья
требует определённого достатка.
— Скажите,
чего вам не хватает для счастья?
— Ещё
детей. Мечтаю о дочери. И естественно,
чтобы от меня отстали журналисты. Я живу
не в Лос-Анджелесе, а в Австралии — на
другом конце света, а всё равно то и дело
меня донимают звонками.
