Все журналы
главная
журналы
анонсы
статьи
новости
персоны
о проекте
ссылки


Для того, чтобы не пропустить изменения на нашем сайте и быть в курсе новых возможностей, подпишитесь на рассылку новостей, указав свой e-mail.

Рассылки Subscribe.Ru
Новости проекта "Все журналы"


Каталог журналов
В наш каталог принимаются все журналы, которые можно купить в Москве. (регистрировать журнал)


Спонсоры страницы:
mehgrad



Статьи из журналов > Экономические журналы > Экономика и финансы / Макрообраз


Экономика и финансы / Макрообраз


Автор: Сергей Журавлев
Источник: "Эксперт" - №2 (14 - 20 января 2008)

Обходя рифы

За последние четыре года российская экономика нашла несырьевую модель роста, ограничения которой оказались существенно менее значимыми, чем предполагали аналитики

Комментаторы успели уже отметить показательно благоприятные результаты закончившегося года. Прирост ВВП за год почти наверняка окажется не ниже 7,8%, зафиксированных по итогам девяти месяцев. Этот результат уступает лишь показателю "восстановительного" 2000 года. Динамика промышленного производства (ожидается 6,2–6,3% по итогам года) на фоне почти стагнации ряда предыдущих лет тоже смотрится весьма неплохо, даже несмотря на определенную заминку в середине года. Но, пожалуй, главное достижение минувшего года — рывок вложений в основной капитал. Рост инвестиций на 20,5% — это вообще абсолютный рекорд, наверное, со времен первых пятилеток. В долларовом эквиваленте за год они составят 240–245 млрд — почти столько же, как весь ВВП 2000 года. В значительной мере этот рывок опирается на приток прямых иностранных инвестиций. Он превысит 47 млрд долларов, увеличившись в шесть с лишним раз к уровню четырехлетней давности, с которого как раз и можно вести отсчет сколько-нибудь заметным вложениям в экономику России из-за рубежа. Кроме того, серьезный вклад в приток капитала внесли зарубежные займы корпораций и банков. Их прирост за год может составить, по предварительной оценке, казавшуюся даже год назад фантастической сумму 145,6 млрд долларов. Для сравнения: весь накопленный в пору перестройки и рыночных реформ суверенный внешний долг бывшего СССР и новой России даже в пиковые годы был несколько меньше.

Несостоявшаяся пауза

И все же несмотря на выдающиеся количественные достижения, ушедший год с точки зрения модели роста стал этапом в череде последних лет на стыке двух прошлых электоральных сроков, на которые пришлись интенсивные структурные изменения в экономике, вызванные резким расширением внутреннего спроса. Эти структурные сдвиги позволили преодолеть, а может быть, просто на какое-то время отодвинуть некоторые основные барьеры, в которые уперлась предшествовавшая экспортно-сырьевая модель экономики, как то: замедление динамики в добывающих отраслях; вытеснение "торгуемых" (испытывающих на себе конкурентное давление с импортом) промышленных отраслей по мере укрепления рубля; усиление инфраструктурных ограничений; сокращение предложения трудовых ресурсов. В результате считавшаяся многими несколько лет назад почти неизбежной "пауза роста", при которой ограничения, накладываемые производственными мощностями и инфраструктурой, практически останавливают рост экспорта энергоресурсов, так и не случилась. Вторая волна ускорения, опиравшаяся на инвестиции, совпала с началом кредитного бума и массированного притока капиталов в 2006 году. В итоге период с середины 2005 года по динамике оказался не хуже, чем стартовавшая чуть ли не с нуля предыдущая четырехлетка. Хотя именно на этот год пришелся последний экспортный рывок, который дала металлургия, а физические объемы добычи и вывоза нефти тогда уже не росли.

Стоит сказать, что и в качественном отношении нынешняя модель роста, поддерживаемого главным образом внутренне ориентированными отраслями, оказалась намного совершеннее предыдущей. Во-первых, сейчас не столь очевидны пределы роста, как при ориентации почти исключительно на сырьевой экспорт, во всяком случае, существенно меньше его капиталоемкость.

Во-вторых, несмотря на значительные масштабы, экспортный сектор все же сравнительно мал в российской экономике (с точки зрения занятости и потребляемых ресурсов), в итоге распространение генерируемой им "спросовой волны" оказалось медленное. Понятно, что сырьевой экспорт — это вообще довольно слабый катализатор роста, поскольку потребность в продукции сопряженных отраслей невелика, а сама экспортируемая продукция не требует большого количества технологических переделов. Следствие этого — сложившаяся двухслойная структура российской экономики, состоявшая, с одной стороны, из секторов, обслуживающих материальные и финансовые потоки экспорта, а с другой — из отраслей и регионов, не затронутых этими потоками. Лишь вовлечение в процесс внутренне ориентированных производств привело к быстрому размыванию границ между этими двумя секторами в используемых ресурсах и уровне доходов.

Наконец, стоит отметить огромную концентрацию прав собственности и доходов, свойственную экспортно-сырьевым отраслям, и, соответственно, финансовых ресурсов без каких-либо обязательств, что они будут вложены в России за пределами сырьевого сектора. В сравнении с этим присущие внутренне ориентированному сектору большая дисперсность и отсутствие склонности к вывозу капиталов тоже выглядят как явное преимущество с точки зрения роста.

Можно ли с учетом всего сказанного заключить, что российская экономика вышла, наконец, на устойчивую траекторию сбалансированного развития, которая позволит поддерживать столь же высокие темпы достаточно долго? На наш взгляд, вряд ли. По-видимому, есть две существенные особенности, делающие нынешний механизм роста хотя и весьма эффективным, но все же промежуточным, переходным.

Облегченная экономика

Первая особенность связана с тем, каким способом были преодолены ресурсные ограничения. Инвестиции быстро увеличивались и стали играть очень заметную роль как двигатель совокупного спроса и сопряженных отраслей промышленности. Однако они ли расшивали ресурсные ограничения? Их доля в использовании ВВП по-прежнему сравнительно невелика (по нашим расчетам, она выросла в постоянных ценах 2003 года с 19,2% в 2000 году до 23,5% в 2006-м, ну и, по-видимому, до примерно такого же или чуть выше уровня в 2007-м; в текущих ценах из-за опережения экспортных цен она оставалась практически постоянной и еще более низкой). Показатель приростной капиталоемкости (чуть более 3) оказался в разы меньше, чем у развитых и даже большинства развивающихся стран.

Можно с уверенностью утверждать, что только интенсивные структурные сдвиги в сторону таких сравнительно малокапиталоемких отраслей, как строительство и торговля, обеспечили возможность столь низких удельных инвестиций. С другой стороны, тот же структурный сдвиг в сторону менее ресурсоемких отраслей позволял обходиться сравнительно низкими, почти нулевыми темпами в таких видах деятельности, как добыча полезных ископаемых, обеспечение электроэнергией, газом и водой, что также экономило инвестиции. Это высвободило достаточно большой объем инвестиционных ресурсов для модернизации оборудования в перерабатывающем секторе. По данным Росстата, в 10 тыс. организаций с октября 2006-го по октябрь 2007 года доля оборудования 20–30-летнего возраста за год снизилась с 18 до 14%, напротив, чаще стали употребляться более современные механизмы, введенные в эксплуатацию уже после дефолта: доля 10–20-летнего оборудования выросла с 42 до 44%, оборудования до 10 лет — с 29 до 34%. Это говорит о том, что значительная часть оборудования вполне современна, почти половина его введена в эксплуатацию уже после дефолта.

Кроме того, переход к внутренне ориентированной модели роста, несмотря на продолжившееся повышение реального эффективного обменного курса рубля, которое на первый взгляд должно было вести к деиндустриализации, обеспечил вовлечение в производство нишевых, не замещаемых импортом (во всяком случае, при данной эффективности производства) отраслей промышленности. Там, по-видимому, все еще сохранялся резерв мощностей (как в машиностроении) либо развитие не требовало слишком больших инвестиций (как в пищепроме). Итог — быстрый рост при существенно меньшем объеме инвестиций, чем потребовался бы экономике с более статичной структурой и полным воспроизводственным циклом.

Что касается ограничений по трудовым ресурсам, то вполне очевидно, что нынешние фавориты — строительство и торговля обладают возможностями обходить их за счет вовлечения иностранной рабочей силы и женщин.

Вполне возможно, что при сложившихся структурных изменениях роль инфраструктурных ограничений тоже пока невелика, и они присутствуют больше в исследованиях и публикациях, чем в реальной жизни. Достаточно вспомнить разрекламированную проблему 2003 года, по которой большая часть инфраструктуры должна была обветшать и развалиться уже в означенном году. И может быть, дополнительно форсировать заведомо не слишком эффективные государственные инвестиции в этом направлении пока и не стоит.

Отзывчивость на внешнюю конъюнктуру

Вторая вполне очевидная особенность нынешней модели связана с существенным вкладом в увеличение ВВП улучшения условий торговли, что отмечается всеми без исключения комментаторами. Начиная с 2003 года годовые темпы этого улучшения измерялись двузначными цифрами, что видно хотя бы по динамике цен нефти и металлов, которые вопреки широко распространенному предубеждению в предыдущее четырехлетие в общем-то стояли, колеблясь вокруг своих среднесрочных - сложившихся после 1986 года - трендов (с учетом долларовой инфляции). Однако механизм трансмиссии благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры в рост ВВП стал существенно более сложным, распространившись на финансовую сферу и потоки капитала. Тогда как раньше он проявлялся только через расширение возможностей для инвестиций и высвобождение ресурсов, перераспределяемых в импортодополняющие сектора.

Существенными каналами трансформации импульсов внешнеэкономической конъюнктуры в рост экономики стали рынки активов и бюджет. Скачок цен на жилье в 2006 году, спровоцированный через взаимозависимость рынков активов предшествующим удорожанием фондового рынка, несомненно, стимулировал инвестиционную активность в жилищном строительстве. Что касается налогово-бюджетной политики, то хотя после 2004 года до 85% колебаний в ценах нефти поглощается Стабфондом, но сам по себе дефицит ненефтяного бюджета свидетельствует о смягчении налогово-бюджетной политики. Изменения в ней в целом направлены на нагнетание совокупного спроса.

Пределы и риски

Таким образом, по многим параметрам нынешняя модель развития, несмотря на, казалось бы, большую сбалансированность и инвестиционную природу роста, выглядит лишь своего рода надстройкой, дополнением к прежней экспортно-сырьевой модели. В ней рост объемов вывоза с успехом заменило повышение экспортных цен, а вся конструкция дополнилась финансовой инфраструктурой, опирающейся на привлечение капиталов из-за рубежа.

Поэтому закономерен вопрос, в какой мере такая модель роста (пожалуй, уже третья, если вести отсчет от оттолкнувшегося от дефолта импортозамещающего восстановительного роста 1999–2000 годов) может быть тиражирована на среднесрочную перспективу? Не станет ли минувший год в этой череде успешных лет последним? Ждать ли просто затухания темпов или "жесткой посадки"? (Напомним, что переход к нынешней модели три-четыре года назад не был таким уж эволюционным и гладким.) Конечно, однозначных ответов нет, просто попытаемся оценить с точки зрения нынешней модели некоторые традиционно обсуждаемые угрозы и риски.

В действительности, сколь бы тщательные обследования ни проводились, мы не знаем точно, как далеко от потенциала полного задействования производственных ресурсов находится экономика. Но по мере того, как она будет подходить к нему, возможности роста, основанного на ресурсосберегающем структурном сдвиге, будут падать, а капиталоемкость увеличиваться, причем, возможно, в разы. Может быть, как настораживающую тенденцию, свидетельствующую о том, что такой предел близок, надо рассматривать провал темпов роста в промышленности в середине прошлого года.

Еще одной потенциальной угрозой служит вероятное снижение сырьевых цен в связи с проблемами мировой экономики, возможно, вступающей в очередную полосу стагфляции и переформатирования финансовых потоков (американская рецессия; китайский перегрев и пузырь, возможная их борьба с этим; нарастающий дисбаланс финансовых потоков между США и Азией). Считается, что серьезных краткосрочных рисков, которые бы могли произойти из-за курсовых колебаний и проциклического ужесточения бюджетной политики при современной конструкции нефтяных фондов, нет. Однако в среднесрочном плане адаптация обменного курса и бюджета к новым внешнеторговым ценам может дестимулировать внутренне ориентированный рост и создать стимулы к вывозу продукции. Правда, до того, как это произойдет, нынешняя модель, скорее всего, успеет поменяться.

Существует также риск утраты конкурентоспособности. Быстрый рост потребления и, соответственно, реальных зарплат (благодаря улучшению условий торговли, явно опережающих производительность труда) ведет к ускоренному перемещению ресурсов в не конкурирующие с импортом сектора. По сути это и происходит в рамках нынешней модели, и пока такое перемещение сопровождается вовлечением новых ресурсов, оно, по-видимому, вряд ли всерьез ограничивает рост.

Нельзя забывать и о долговой проблеме. Неотъемлемым элементом действующей модели является взрыв кредитной задолженности. Пока по международным меркам уровень левериджа предприятий невысок, а валютные риски задолженности перед заграницей компенсированы растущими золотовалютными резервами. Однако в случае приостановки укрепления рубля реальная стоимость внешних займов для банков и предприятий, работающих на внутренний рынок, может повыситься, что будет означать ограничение стимулов к росту.

К торможению может привести и инфляция. Помимо повышения цен на мировых сырьевых и продовольственных рынках, можно, наверное, предположить, что это не совсем случайное совпадение, а еще и реакция на позапрошлогодний разгон цен на российском жилищном рынке. Он запустил процесс подтягивания зарплат, ставок аренды и т. п., который в конечном итоге выплеснулся на потребительский рынок.

Характерно, что уже третий четырехлетний цикл начинается на высокой инфляционной волне, которой каждый раз предшествовало быстрое расширение количества денег в обращении и за которой дважды следовал спад инвестиций. При поверхностном рассмотрении такое развитие можно принять за подтверждение теории делового цикла по фон Мизесу: денежная накачка как средство оживить экономику перед очередным электоральным циклом -> завышенные инвестиции в мощности/инфраструктурные объекты, которые затем окажутся избыточными -> спад инвестиций и проциклическое ужесточение денежной политики в начале нового срока.

На самом деле, конечно, причины инфляции и рецессии инвестиций в каждом из трех случаев свои, и в одну общую схему не укладываются, для прогноза рецессии инвестиций в 2008–2009 годах тоже нет особых оснований. Тем не менее в принципе опасность развития циклической рецессии вследствие массовых ошибочных инвестиций, инициированных доступностью денег, но для эффективного функционирования которых в действительности не будет ресурсов, достаточно высока. Наиболее видимыми концентраторами таких объектов выглядят жилищное строительство и торговля.

Таким образом, навскидку можно назвать несколько причин, которые могут привести к торможению в рамках действующей модели. Такое торможение было бы крайне неприятно, к примеру, в социальном плане — высокий уровень дифференциации доходов, приемлемый при условии быстрого роста, может стать нетерпимым при переходе к стагнации.

Здесь важно избежать ошибочных целей. Достаточно очевидные ложные цели — ограничить рост дифференциации доходов (высокие доходы инвестируются населением в долгосрочные блага, поддерживая в частности жилищное строительство), подхлестнуть рост через усиление госинвестиций, интенсифицировать импортозамещение/диверсификацию экспорта, переформатировать финансовые потоки на использование отечественных сбережений, резко изменить веса курса и инфляции как целей денежно-кредитной политики.

В прошлый раз при переходе к новой модели экономика продемонстрировала чрезвычайно высокую адаптационную способность и оказалась в состоянии самостоятельно нащупать новую волну роста. И, пожалуй, единственная, вполне очевидная и ожидаемая помощь этому процессу со стороны правительства – если мы правильно понимаем движущие силы нынешней модели роста – это определенное ослабление налогового бремени, что могло бы дать импульс вовлечению в процесс роста новых ресурсов.

 




Журнал "Эксперт"
описание | анонсы номеров | новости журнала | статьи

Статья опубликована 15 Февраля 2008 года


© "Jur-Jur.Ru" (info@jur-jur.ru). При полном или частичном использовании материалов ссылка на сайт "Все журналы" обязательна.
Разработка и продвижение сайта - Global Arts

Rambler's Top100