Тут одиннадцатиклассники ЕГЭ по русскому языку написали. Со дня на день публике
доложат о результатах, и я нимало не сомневаюсь, что результаты будут прекрасными
— больно уж благожелательно установлены критерии. Пятёрку в аттестат получит ученик,
набравший своими ответами всего 70 из 100 возможных баллов, тройку — 45. Но это,
в общем-то, мелочи: пусть количественная оценка знаний приподнимется — всем будет только
приятно. Другой вопрос, каково качество этих знаний.
Тест ЕГЭ состоит из трёх частей. В первой, самой большой части испытуемый должен
выбрать правильный из приведённого списка ответов на вопрос; во второй — дать
краткий ответ на вопрос; в третьей — выполнить "задание открытого типа с развёрнутым
ответом (сочинение), проверяющее умение создавать собственное высказывание на основе
прочитанного текста". Так вот, мне рассказывали, что сплошь и рядом ученик, в начале
теста бойко расставивший галочки, продемонстрировав, например, что знает, как
правильно присоединять деепричастные обороты, в третьей части недрогнувшей рукой
пишет
что-нибудь вроде "подъезжая к станции, у меня слетела шляпа". Он вызубрил правила, но не умеет
писать
по-русски. Правила он через месяц с облегчением перезабудет, умение же писать
по-русски ему, скорее всего, уже не светит. И не только писать — говорить тоже.
На заседании Совета при президенте России по культуре и искусству, где обсуждалась
просветительская роль отечественной культуры, Путин, перечисляя назревшие проблемы,
начал именно с этой: "Эксперты говорят, что сегодня — и особенно это у молодых
людей — утрачиваются навыки ёмко и образно выражать свои мысли, различать эмоциональные
и художественные оттенки". Эксперты говорят президенту почти правду (почти — потому
что слово утрачиваются создаёт ложное впечатление, что прежде по этой части всё было
тип-топ; не было, конечно, но одичание прогрессирует). Куда уж там ёмко и образно — попросту
внятно выразить желаемое умеет, увы, меньшинство. Сегодня школьники пишут выпускные
сочинения. Если вам по счастью не предстоит их проверять, спросите
кого-нибудь из менее счастливых. Вам расскажут, что большей частью сочинения эти откровенно
бессвязны: второй абзац в них не имеет никакого отношения ни к первому, ни к третьему;
что язык их скуден, а синтаксис примитивен. Да что там школьники! Послушайте наших
VIP’ов в телевизоре — многие ли из них способны сказать
что-либо внятно и не отталкивающим образом? Они тоже не умеют пользоваться родным языком.
Неумение огромного числа наших сограждан толково писать и говорить
по-русски давно стало общим местом, только обычно оно понимается как досадный, но не слишком
важный недостаток, причём недостаток не общества, а лишь отдельных его членов.
И то, и другое — опасные ошибки. Приведу лишь одно соображение: не умея адекватно
выразить в словах свои мысли и эмоции, человек компенсирует свою беспомощность
агрессией — это стандартный психологический механизм. Мы — во всяком случае большинство
из нас — избыточно агрессивны и в языковом, и не только в языковом поведении;
нельзя сказать, что исключительно
из-за неумелого владения родной речью, но в очень значительной степени
— из-за него. Равным образом, не только
из-за низкого уровня речевых навыков, но в значительной степени
из-за них, в России царит монологизм (очевидный пример — политика). У нас говорят
большей частью с позиции силы (как выражаются специалисты по коммуникациям, из сильной
позиции говорящего), хотя в массе случаев это заведомо менее эффективно, чем убеждающая
речь на равных. У нас до невозможности обожают поучать, но недостаточно умеют
общаться.
На упомянутом заседании было предложено немало мер, призванных возродить культурное
просвещение; речь шла и о повышении статуса гуманитарного образования, и о школьном
художественном воспитании, и о развитии библиотечной системы. Всё это вполне разумно
и может оказаться полезным, но в решении поставленной проблемы — приобщении молодёжи
к богатствам отечественной культуры — всё это детали второго порядка. Можно сколько
угодно полировать висюльки на слабом стержне, сильнее он от этого не станет. Пока
молодёжь (раз уж речь о ней) не умеет как следует пользоваться основой русской
культуры, величайшим национальным богатством, русским языком, ни уроки пения,
ни даже честно финансируемые библиотеки качественного сдвига не дадут.
Базовая проблема, таким образом, очевидна: преподавание русского языка в школах.
Сегодня школьников учат даже не плохо, а просто — не тому. Русский язык — это
не лингвистическая дисциплина, а основной инструмент — познания, самоидентификации,
общения. Школа должна давать не столько знания, сколько навыки использования этого
инструмента (в частности, навык в нужных случаях обращаться к словарям и справочникам).
Сейчас этого нет — хуже того, есть обратное. Мне рассказывали о работе, в которой
анализировались речевые навыки детей: у третьеклассников, оказывается, они в среднем
хуже, чем у первоклашек — в школе малыши регрессируют. Главное, что происходит на уроках
русского, — в ребят вселяют страх перед Ошибкой, будто язык тождествен орфографии.
Я только что видел результаты недавнего опроса, проведённого среди взрослых людей,
профессионально связанных с русским языком — пишущих, преподающих и т. п. 220 из 250 респондентов
вспоминают уроки русского в свои школьные годы как нечто мрачное и тоскливое.
Детей на этих уроках учат отвечать на поставленные вопросы и пересказывать параграфы,
но не учат внятно излагать свои мысли, не учат слышать собеседника и общаться
с ним — короче говоря, их не учат говорить и не учат писать. Диво ли, что они
в большинстве своём этому и не научаются?
Это хорошо, что 2007 год объявлен Годом русского языка. Это прекрасно, что Россия
будет давать
какие-то деньги на обучение русскому языку в других странах. Но куда важнее, чтобы Россия
озаботилась основой основ — обучением русскому языку здесь, у себя. Тут ведь ещё
одно: в силу известных демографических процессов русский язык с каждым годом всё
больше становится "языком межнационального общения" внутри страны. Если такую
роль играет великий и могучий, правдивый и свободный — результат один: великая
страна. Если такую роль возьмёт на себя бедный и грубый огрызок языка, результат
окажется другой: агрессивная и небезопасная общага.
